Александр Грин

«Я понял одну нехитрую истину.

Она в том, чтобы делать

так называемые чудеса

своими руками…»

Александр Степанович Гриневский – такова подлинная фамилия замечательного писателя-романтика, которого мы знаем по литературному псевдониму – А. Грин.

Александр Грин проработал в русской литературе четверть века. Он оставил после себя романы, повести, несколько сотен рассказов, стихи, басни, юморески.

Писатель-романтик всем своим творчеством утверждал высокие нравственные идеалы, непреходящие духовные ценности – порядочность, благородство, уважение к личности человека, его право на свое видение и понимание мира. Грин горячо верил в безграничные возможности человека, его духа и воли. Лучшие герои Грина – воплощение его нравственного идеала, мечты о человеке прекрасном, о подлинных человеческих чувствах и отношениях. Духовная, эмоциональная и интеллектуальная жизнь человека – в центре его внимания.

Детство и отрочество Грина прошли в Вятской губернии (ныне Кировская область). Несмотря на многодетность, семья, по свидетельствам гриновской родни не бедствовала, а к первенцу своему Александру родители относились с особой заботливостью. В 1889 г. Грин поступил в подготовительный класс Александровского реального училища Вятки, откуда через 2 года его исключили за стишки, высмеивающие преподавателей. Отец с трудом устроил сына в городское 4-классное училище, не отличающееся завидной репутацией, – и на этом официальное образование Грина закончилось. Когда мальчику исполнилось 14 лет, умерла мать. Отношения с мачехой не сложились. Учебой он не увлекался, к семье привязан не был, писал подражательные стихи о беспросветном одиночестве и рассылал их в столичные журналы, откуда ответа не получал. «Глухая», «провинциальная» Вятка угнетала Грина. Начитавшись приключенческой литературы, он мечтал о подвигах и путешествиях и 16-летним юношей покинул родной дом, чтобы поступить в Одесские мореходные классы. Прием туда, однако, уже был закончен, и с тех пор на протяжении четверти века биография Грина представляла череду непрерывных скитаний по России в поисках куска хлеба и возможностей профессионального самоопределения. Был грузчиком, актером, дровосеком, матросом на барже, землекопом, работал на золотых приисках, на доменном заводе. В 1901 г. Грин по призыву пошел в солдаты, но сбежал из армии, не выдержав жестокой муштры и унижений. Тяжелый солдатский опыт лег в основу первых его рассказов – «Заслуга рядового Пантелеева», «Слон и Моська» (1906), «История одного убийства» (1910).

В армии Грин сошелся с эсерами, которые помогали ему организовать побег, а затем умело использовали его как связного и агитатора. Он перешел на нелегальное положение, втянулся в политику, разъезжал по России, попал в Севастополе в тюрьму за агитацию среди низших чинов Черноморского флота и просидел в одиночке почти 2 года. Весной приговорен военно-политическим судом к ссылке в Сибирь на 10 лет. Царская амнистия его освободила, но он не прервал связь с эсерами, жил на нелегальном положении с фальшивым паспортом. В январе 1906 г. в Петербурге Грин был арестован и отправлен по приговору в дальний уезд Тобольской губернии в ссылку на 4 года, но по пути бежал. В Вятке раздобыл чужой паспорт и вернулся в Петербург. За 4 года жизни в Петербурге ему удалось успешно укорениться в литературе и литературной среде. В 1908 г. увидел свет первый сборник его рассказов «Шапка невидимка», а в 1910 – сборник «Рассказы».

Тесно связано имя Грина с Севером. Более полутора лет (ноябрь 1910 – май 1912 г.г.) А. С. Грин провел в архангельской ссылке. Этот период сам писатель назвал одной из интереснейших страниц своей жизни. Здесь им были написаны рассказы, с которых начался большой русский писатель А. Грин. К сожалению, свое намерение рассказать об этом периоде подробней он не успел осуществить.

Материалы «Дела канцелярии Архангельского губернатора о стоящем под гласным надзором полиции потомственном дворянине Александре Степановиче Гриневском, высланном за принадлежность к социал-революционной партии», дают представление о некоторых фактах биографии А. Грина и причинах его ссылки на север. Вся информация о пребывании А. Грина в северной ссылке хранится в Государственном архиве Архангельской области.

Из рапорта архангельского полицмейстера можно узнать, что А. С. Гриневский 3 ноября 1910 г.* доставлен этапным порядком в Архангельск и помещен в пересыльную тюрьму.

В тюрьме Грин пишет прошение архангельскому губернатору, в котором просит оставить его «для отбытия надзора в городе Архангельске, в виду крайней болезненности моей, усилившейся теперь полной слабости», а также слабого здоровья жены, которая «добровольно пребывает вместе со мной…» Резолюция губернатора от 6 ноября: «Отклонить».

8 ноября 1910 г. А. Грин отправлен на жительство в деревню Великий Двор близ уездного города Пинеги. Вместе с ним поехала туда и его жена Вера Павловна Абрамова-Гриневская, дочь респектабельного петербургского чиновника. Перед тем, как Грин был отправлен в Архангельск, они обвенчались в тюремной церкви.

Спустя 40 с лишним лет старожилы Пинеги вспоминали: «Александр Степанович был высоким, худым молодым человеком с желтоватым цветом лица. Вера Павловна – красивая молодая женщина, всегда подтянутая и молчаливая». В Пинеге была библиотека, и Грин много читал. Много занимался литературным трудом, почти не общался с товарищами по ссылке. Правда, когда Вера Павловна, вернувшись из очередной поездки в Петербург, привезла граммофон с пластинками, у них дома стали появляться многочисленные гости. Пришлось даже дать объявление, что Гриневские принимают только в определенные часы (вечером в пятницу).

Наступила весна, и Грин стал часто с раннего утра уходить в лес или на озеро. «Однажды, – вспоминает Вера Павловна, – мы сделали с местным охотником чудесную прогулку в страну, которую пинежане называли «Карасеро» («Карась-озеро» – «карасье озеро»). Начиналось Карасеро километрах в 25-30 от Пинеги. Сеть этих причудливых озер, островков, покрытых вековым лесом, заросших камышами, изобилие населяющих их птиц Александр Степанович описал в повести «Таинственный лес» (1913 г.)». Когда читаешь отрывок из повести, может показаться, что это «чистая» фантазия художника. Но не только Вера Павловна, а и сам Грин свидетельствует: «В настоящем произведении изображена природа Пинежского уезда Архангельской губернии…» (из чернового наброска авторского предисловия к отрывку из повести «Таинственный лес», который Грин намеревался опубликовать в 1930 г. под названием «Охотник и петушок»).

Жизнь в Великом Дворе была тяжелой, но не столько из-за климата и материальных затруднений, сколько из-за строгого режима. Грину не позволяли даже кратковременные отлучки из Пинежья. Постоянно находиться под надзором было тяжело и унизительно. В просьбах, адресованных архангельскому губернатору, он писал о необходимости лечения болезни сердца (порок сердца), просил перевести его в Архангельск, где бы он мог находиться под наблюдением врачей, но ему отказывали. С подобной просьбой жена писателя несколько раз съездила в Архангельск для встречи с губернатором М. В. Сосниным. Женщина образованная и воспитанная, она своим умелым обращением сумела вызвать сочувствие к ссыльному литератору. В то же время от пинежского исправника в адрес губернатора поступали доброжелательные отзывы о поведении поднадзорного писателя.

Летом 1911 г. Грину разрешили, наконец, переехать на Кегостров, который тогда был одним из мест поселения политических ссыльных в Архангельске. Он выехал к новому месту назначения на пароходе. Эта поездка дала ему материал для рассказа «Сто верст по реке».

Поселились Гриневские у зажиточных хозяев, владельцев рыбокоптильни, и заняли три меблированных комнаты на втором этаже. Жизнь на Кегострове тоже нельзя назвать легкой. Если летом Гриневские могли выехать в город, то осенняя распутица держала их на острове и плохо действовала на писателя. Недаром он называл Кегостров «тошным островом». Этот период его ссылки дал материал для рассказа «Ксения Турпанова». В отличие от большинства сочинений А. Грина в нем нет ни вымышленных стран, ни экзотических имен, ни авантюрного сюжета. Рассказ автобиографичен, передает настроения, которые испытывал писатель, живя на Кегострове.

Последние два месяца ссылки с марта 1912 г. супруги Гриневские проживали в Архангельске, – сначала в Троицкой гостинице, а потом в доме Ануфриева на Олонецкой улице (ныне улица Гайдара). Ксения Гемп (краевед, ученый-биолог) вспоминала, что любимыми местами прогулок А. Грина были березовая аллея Гагаринского сада, Горушка – сад у драмтеатра и участок Набережной между нынешними улицами К. Либкнехта и Воскресенской. Здесь стояла деревянная беседка с затейливой крышей на 4-х столбцах, украшенная резьбой – подлинным кружевом. В беседке было две скамьи: одна – на восточной стороне, вторая – на западной. Александр Грин садился на западную скамью, и перед ним открывался вид на Двину, на Кегостров, на Воскресенский причал, на солнечный закат, на шхуны и паруса. Возможно, именно эти шхуны и окрашенные закатным солнцем паруса подсказали ему «Алые паруса».

На Севере Грин встретился с замечательными людьми, которые в условиях унизительного полицейского надзора и жестких ограничений смогли найти применение своим силам, знаниям, способностям.

Соседом Гриневских в Великом Дворе был Нестор Алексеевич Кулик, исключенный из Казанского университета за участие в революционной деятельности, впоследствии – известный ученый, один из организаторов изучения природных ресурсов Севера. В Пинеге Грин познакомился с Георгием Михайловичем Шкапиным, рабочим Путиловского завода в Петербурге, одним из первых рабочих поэтов и журналистов. И Шкапин, и Кулик были участниками экспедиции Журавского по изучению Печерского края. На Кегострове Грин познакомился с Иваном Ивановичем Корелем, в будущем – известным ученым-библиографом. Дружеские связи с семьей Корелей продолжались многие годы после ссылки. Самым же близким другом Грина в ссылке стал Рудольф Лазаревич Самойлович, впоследствии ученый с мировым именем, крупнейший исследователь Арктики. Встречи с такими людьми, каждый из которых был по-своему замечательной личностью, не могли не оставить следа в чуткой и впечатлительной душе Грина.

18 мая 1912 года архангельский полицмейстер отрапортовал губернатору: «Довожу Вашему превосходительству, что гласнонадзорный А. Гриневский 15 мая сего года освобожден от надзора и выбыл на Родину».

Покинув Север, А. Грин увез с собой впечатления на всю жизнь. Краски северных пейзажей встречаются во многих его поздних произведениях, хотя и подаются автором как необычные и экзотические.

Значение архангельской ссылки в эволюции мировоззрения и творчества писателя неоднократно отмечалось в литературе о Грине. «Пожалуй, в рассказах той поры впервые появляются черты писателя Грина, которого мы знаем и любим, – Грина-мечтателя, страстно верившего в прекрасное будущее, которое ждет человека», – заметил К. Г. Паустовский. Е. И. Прохоров в книге о Грине писал: «В архангельской ссылке Грин понял, что… эгоцентризм, сведение общественных связей до минимума – тупик для развития человека. Он понял, что настоящая свобода – это свобода от себялюбия, что нужно идти не от людей, а к людям, что высшая цель человека – жить для других». Помимо рассказа «Сто верст по реке», А. Грин написал в ссылке повесть «Жизнь Гнора» и рассказ «Капитан Дюк».

С 1912 г. Грин живет в Петербурге, много и неустанно работает, становится известным писателем. В 1913 г. увидело свет его первое собрание сочинений в 3-х томах.

В 1924 г. Грин решительно меняет привычные формы своей жизни и литературного быта. Он навсегда расстается со столичной суетой и переезжает в Крым. В период «крымского отшельничества», за исключением чуть раньше написанных «Алых парусов» (1921), Грин создает все наиболее значительные свои произведения: романы «Блистающий мир» (1924), «Золотая цепь» (1925), «Бегущая по волнам» (1928), «Джесси и Маргиана» (1929), «Дорога никуда» (1930); хрестоматийный рассказ «Возвращение» (1924); цикл петербургских рассказов («Крысолов», 1924; «Фанданго», 1927).

По существу, гриновская «феерия» и все его романы представляют развернутые образы-символы, образы-концепции: «чуда», творимого собственными руками, – в «Алых парусах»; полета человеческого духа – в «Блистающем мире»; «приключений» творческого сознания – в «Бегущей по волнам»; вымысла как подлинного богатства персонажей и «вымышленности» богатства материального – в «Золотой цепи»; эстетического смысла категорий добра и зла – в «Джесси и Маргиане»…

Художественное несовпадение произведений Грина с общей направленностью советской литературы не могло остаться безнаказанным. Скончался писатель от тяжкой болезни, почти всеми покинутый, не дождавшись от Литературного фонда СССР писательской пенсии. Далее почти 20 лет забвения и критики.

Вернулся Грин к читателю в 1956 г. в пору послесталинских реабилитаций. Его произведения стали выходить миллионными тиражами, переводились на многие иностранные языки. О Грине написаны монографии, диссертации и воспоминания, сложены песни, его именем названы улицы (в том числе улица в Архангельске на Кегострове), горная вершина и открытая астрономами звезда.

* Все даты приводятся так, как они даны в документах, т.е. по старому стилю.