Эдуард Георгиевич Багрицкий

Поэт Эдуард Багрицкий родился в бедной еврейской семье. Первые стихи он начал писать во время учебы в реальном училище Жуковского (1910-1912 гг.). Осваиваясь на поэтическом поприще, Э. Багрицкий публиковал свои стихи в одесских поэтических альманахах, газетах и журналах. Поэт страстно увлекался поэзией Серебряного века, подражая Н. Гумилеву, В. Иванову, М. Кузмину, А. Блоку и др. Позднее он увлекся футуризмом и В. Маяковским. Революцию Э. Багрицкий воспринял романтически, как мощную стихийную силу, которая преобразит и обновит мир. В своих произведениях поэт предельно эмоционально передает свое восприятие мира, в котором, как в эпоху Возрождения, царят гармония и красота.

Осенью 1917 года Э. Багрицкий был направлен на службу в Восточно-персидский 25-й врачебно-питательный отряд. В феврале 1918 года он вернулся в Одессу и начал активно участвовать в бурной литературной жизни города. Почти пять лет Э.Багрицкий работал в одесской газете «Моряк», где публиковал агитационные стихи и песни. В апреле 1919 года он стал инструктором политотдела Особого партизанского отряда им. ВЦИК. К этому времени Багрицкий написал много стихов, воззваний, листовок. В его стихотворениях и поэтических циклах 1918-1925 гг. появляются ключевые образы романтического мира, к примеру, образ мира-птицы.

В августе 1925 года поэт переехал в Москву, в 1926 году стал членом литературной группы «Перевал», а в 1930 – вступил в самую массовую литературную организацию – РАПП. Первая книга стихов Э.Багрицкого «Юго-Запад» вышла в 1928 году. Центральное место в его поэзии 20-х гг. занимает «Дума про Опанаса» (1926), в которой поэт обратился к традиционной народной поэзии. Багрицкий настойчиво подходил к поэтическому осмыслению современности как исторического процесса. Итоговой в этом отношении стала его книга «Последняя ночь», которая вышла в 1932 году. В этом же году был издан еще один поэтический сборник поэта – «Победители». Перу Багрицкого принадлежит поэтический цикл о Тиле Уленшпигеле, поэмы «Трактир», «Харчевня», «Человек предместья» и многие другие произведения. Эдуарду Багрицкому обязаны первыми уроками поэтического мастерства многие из тех, кто входил в поэзию на рубеже 20-30-х гг.: Я. Смеляков, В. Стрельченко, М. Лисянский, Е. Долматовский и другие писатели.

В основу одной из поэм Э. Багрицкого «Смерть пионерки» положено реальное событие – смерть пионерки Валентины Дыко. Это – дочь хозяев дома в Кунцеве, под Москвой, где долго жила семья Багрицких. Поэт был очень привязан к этой девочке, которая дружила с его сыном Всеволодом. Валя умерла от скарлатины весной 1930 года. Но есть и еще один факт: во время поездки на Север, Эдуард Георгиевич был свидетелем подобного трагического события в деревне Пикозеро, недалеко от Няндомы.

В августе 1928 года молодые северные писатели получили письмо от Э. Багрицкого: «Приеду к вам в первых числах августа. Беру ружье и собаку. Пробуду недолго… Приготовьтесь к охоте… Пальнем». Э. Багрицкий приехал в Няндому 12 августа по приглашению молодых писателей-северян Александра Тарасова и Ефима Твердова. Но, как вспоминал Ефим Твердов, «пальнуть так и не довелось, и охотники довольствовались рыбной ловлей».

В следующем году (29 августа 1929 года) поэт вновь приехал в Няндому. Вот что писал об этом Е. Твердов: «Вначале Багрицкий явился на квартиру к Александру Тарасову, но так как там было тесно, на другой день перешел ко мне… Рано утром первого сентября мы вместе с несколькими охотниками вышли за околицу станции Няндома. К полудню дошли до Голубых озер… начался перелет уток… Я видел, как целое утиное семейство несколько раз проплывало близко от Багрицкого, но он почему-то не стрелял. Через несколько минут над утиным стадом взмыл огромный ястреб и молниеносно ринулся на уток. Багрицкий выстрелил влет, черная птица перевернулась в воздухе и упала в тростник. Стая уток поднялась с воды и скрылась за протокой…»

По воспоминаниям друзей, Багрицкий был своеобразным охотником, который не столько стрелял, сколько слушал и в «решающую минуту» пугал, вызывая досаду спутников. И птицеловом он был потому, что страстно любил птичье пенье. После безрезультатной охоты и столь же «удачной» рыбной ловли, Эдуард Георгиевич расположился у костра и внимательно слушал рассказы охотников, особенно – подростка Григорьева (имя мальчика установить не удалось). Багрицкого волновала тема жизни и смерти, нравственные связи между поколениями. Поэтому его очень интересовали дети. Во время привала охотники рассказывали много былей и небылиц. Но особенно поэту понравились сказки, которые он услышал от Григорьева. Багрицкий просил повторить сказки и записывал их в свой блокнот, а когда блокнот и бумага закончились, поэт стал писать на бересте. На следующее утро Эдуард Георгиевич и другие охотники отправились в Лелемские суземы и вышли к Сергозеру, где Багрицкий, по словам Е. Твердова, «снял двух селезней». А вечером пошел дождь, и охотники были вынуждены уйти в деревню Пикозеро на ночлег. Остановились у крестьянина И. Г. Селиванова. Ночью услышали рыдания хозяйки дома: умирала дочь Селивановых Вера. Весной она провалилась под лед на озере и теперь тяжело болела. Мать уговаривала Веру: «Поцелуй иконку… Святой лик поможет тебе, вернет здоровье». В ответ на эти слова девочка с трудом выговорила: «Мама, отступись, не поцелую». Через несколько часов Веры не стало.

Э. Багрицкий, по свидетельству Ефима Твердова, был потрясен смертью девочки-пионерки, ее мужественным поведением в последние часы жизни. Два дня он не выходил из комнаты в доме Е. Твердова, куда вернулись от Селивановых, был задумчив и замкнут. После этой истории всем было не до охоты. На третий день, по просьбе местных руководителей, Э. Багрицкий выступил перед рабочими паровозного депо в клубе им. Ленина, где прочел «Думу про Опанаса» и свои последние стихи. Из Няндомы писатель уехал в середине сентября. Вероятно, повторность трагических событий, из которых вставал уже не единичный, а типичный образ убежденной в своих идеалах и верной им до конца девочки-пионерки и послужила толчком к созданию поэмы «Смерть пионерки».

Поездки на Север – в Вологодскую и Архангельскую область – были для писателя небезопасны, так как он болел астмой. Хозяйка дома, где жил известный писатель, Е. Л. Дыко рассказывала, что Э. Багрицкий увлекался собаками и охотой. «Да ведь охотиться-то он по-настоящему не мог, все болел…», – говорила она. – Человек он был добрый, открытый». А старшая дочь Е. Л. Дыко, Антонина, вспоминала, что Э.Багрицкий «был изумительно бескорыстен и жизнелюбив. Он по-детски любил веселье, особенно любил кататься на лошадях. Был человеком сверкающего таланта, полным жизни и сильно жаждущим ее. Но здоровье не позволяло жить в полную меру своего духа. После «пикников» или охоты он всегда сильно заболевал, и у него обострялись приступы астмы».

Эдуард Багрицкий умер от астматического воспаления легких 16 февраля 1934 года в самом начале своего творческого взлета, не дожив до сорока лет.

За его гробом следовал эскадрон кавалеристов.