Места на Литературной карте: Шенкурский район

Левитов Александр ИвановичНа фотографии: Левитов Александр Иванович

20.08(1.09).1835 – 1.01(16.01).1877

 

Прозаик.

Родился в селе Доброе Лебедянского уезда Тамбовской губернии в семье дьячка. Отец, кроме службы в церкви, содержал постоялый двор и школу для крестьянских детей. Рано научившись грамоте, уже с восьми лет А. И. Левитов стал помогать отцу в обучении деревенских детей. Приходилось заниматься и тяжелым крестьянским трудом. С самого детства гнетущее ощущение несвободы своего существования, неудовлетворенности преследовали мальчика. «Я не желаю повторения моего детства, даже если бы это было возможно», — писал он впоследствии. Единственным утешением в этой жизни были книги. Еще в юности пришла к Александру мечта стать писателем. Но первые попытки не то, что писать — читать, несли с собой страдание. В Тамбовской духовной семинарии, куда поступил Левитов в 1855 году, его застали за чтением «Мертвых душ» Гоголя. Вот слова Максима Горького: «Левитов был выпорот в присутствии всего класса. Он говорил, что у него «выпороли душу из тела» и что живет он «как будто чужой, сморщенной душой».

В этом же году, оставив семинарию, Левитов вместе со своим товарищем пешком отправился в Москву с целью поступить в Московский университет. Потерпев неудачу, друзья пешком пошли в Петербург, где Левитову удалось поступить в Медико-хирургическую академию. Но и здесь он не нашел возможности для реализации своих идеалов — ни профессиональных, ни нравственных. Все попытки студентов участвовать в общественной жизни пресекались. Ответом академического начальства на их «вольнодумство» были... те же розги. «Отделение, где, секут за правду, работает исправно», — писал об академии ее студент В.Вечеславов. Стоит ли удивляться резкому повороту в судьбе Левитова, бывшего душой одного из студенческих кружков? Уже в 1856 году за какую-то провинность он был арестован и сослан в Вологду, а затем в Шенкурск. Причем сослан под конвоем, что применялось лишь по отношению к лицам, «признанным особо вредными».

Жизнь Левитова на Севере была тяжелой. В течение трех лет ссылки он должен был исполнять обязанности фельдшера, чтобы полностью возместить академии потраченные на его обучение казенные деньги. Чванство и самоуправство уездного начальства ставили его в тупик. Глубоко ранила душу молодого ссыльного социальная несправедливость. Он был полностью на стороне народа, страстно желал облегчить его страдания, хотя и не знал точно, как это сделать. Вот автобиографическое свидетельство — клятва, данная устами одного из героев его произведений: «Всегда только одно и буду я делать: везде и всегда говорить о наших развалившихся избах, о горе, которое безысходно живет в них, о наших головах темных, об умах обездоленных». Но как бы тяжело не складывалась жизнь Левитова на Севере, она стала началом его литературной судьбы. В Шенкурске Левитов начал писать свое первое произведение («Сельский праздник»), опубликованное позднее под названием «Ярмарочные сны. Очерки из простонародного быта».

Большую поддержку начинающему писателю оказывали друзья, оставшиеся в Петербурге. Они пытались смягчить его участь, ободряли в литературных дебютах. «Бог дал тебе большие способности, зачем же ты не пользуешься ими, как мужик пользуется своими руками? — писал ему в ссылку товарищ Левитова Яков Соколов. — Ты знал И.Успенского: посмотри-ка, как он теперь упрочил свое положение! Я знаю, что он далеко уступит тебе по способностям ... «Змей» Успенского, помещенный им в «Современнике» и так много расхваленный, гораздо хуже твоего «Праздника», который ты начал писать в последнее время...». Здесь как раз упоминается то главное произведение Левитова, над которым он работал в шенкурской ссылке. По всей видимости, именно в Шенкурске он начал искать душевное успокоение привычным для интеллигента в захолустье способом — пьянствуя, Запои сопутствуют ему всю жизнь. Наверное, оттого и многие герои его прозы «запойствуют».

В 1857 году А. И. Левитова перевели в городе Вельск, а в следующем году — в Вологду, где и закончился срок его ссылки (1859 год). Можно только предположить, как тяжело пришлось Левитову в ссылке, если при первой же возможности он пешком из Вологды пошел в Лебедян, где жила его замужняя сестра. Немного оправившись после ссылки, Левитов отправляется пешком в Москву, зарабатывает на жизнь составлением бумаг в волостных правлениях. В том же году передает рукопись «Ярмарочных сцен» в редакцию «Русского вестника» А. А. Григорьеву, который знакомит с ней редактора журнала М. Н. Каткова. Левитову предлагают место помощника секретаря в журнале. В 1961 году в «Московском вестнике» публикуются три первые главы «Ярмарочных сцен». Полностью они были опубликованы в этом же году в журнале «Время». С «Сельского праздника» (первоначальное название «Ярмарочных сцен») и началась литературная карьера А. И. Левитова. Успех его был ошеломляющим. Уже в первых очерках обнаружился его незаурядный талант. Столичные газеты и журналы наперебой предлагали удачливому дебютанту места в своих редакциях. Сам Левитов мечтает об учебе в университете, однако стать студентом ему так и не пришлось. В 1862 году он перебирается в Санкт-Петербург, стремясь активнее заняться литературным творчеством. Наступает наиболее плодотворный период его деятельности. Он публикует целый ряд очерков, в которых с правдивостью человека, лично пережившего немало ударов судьбы, изображает страдания несчастных, придавленных жизнью людей. Такова Саша, опустившаяся на дно жизни девушка из очерка «Совершенно погибшее, но весьма милое создание» («Зритель». 1862 год. № 24–27). В очерке «Степная дорога днем» до крайней степени унижения доведена жена хозяина постоялого двора, который постоянно издевается над ней (Зритель. 1862 год. № 24–27). В том же 1862 году в журнале «Развлечение» публикуется очерк «Насупротив!», появляются очерки «Аркадское семейство», «Грачевка». В этот период творчества Левитов художественно перерабатывает свои «сельские» впечатления. В 1863 году опубликованы очерки «Соседи», «Война», «Дворянка», «Один доктор», «Именины сельского дьячка» и др. В 1964 году в журнале «Современник» публикуется его очерк «Бабушка Маслиха». Маслиха отражает в своих мыслях и поступках «старые» нравы и традиции, щедра на доброе слово и дело.

К середине 60-х годов А. И. Левитов глубоко узнает жизнь городских низов и трущоб. Эта тема нашла отражение в очерках «Московские квартиры с небилью» и «Нравы московских девственных улиц». Герои этих городских очерков живут той же жизнью, что и «степные обитатели»: та же грязь, пьянство и невежество.

На 60-е годы приходится расцвет творчества А. И. Левитова. Им написано в этот период около 30 произведений. «Очерковость», калейдоскопичность его произведений — художественная манера писателя, усиливающая впечатление достоверности изображаемого Мозаика разнообразных картин жизни как бы не успевает спрессоваться в широкие эпические полотна: эпос Левитова — эпос малого жанра. Левитов — удивительный рассказчик. Буквально из ничего создает он свои очерки и рассказы. В них нет ни интриги, ни завязки, ни развязки, нет вообще ни тени того, что называется сюжетом. Автор завладевает вниманием читателя благодаря умению сообщать интерес каждой мелочи, которой коснется., Его произведения представляют собой своего рода «искусство для искусства», где не важно что автор рассказывает, а как. Другая замечательная сторона таланта Левитова — его тонкий юмор в сочетании с необыкновенно выразительным и характерным языком. Левитов недаром опускался в неизведанные до него глубины русской жизни; он вынес оттуда богатейший запас оригинальных слов и оборотов и чисто русского остроумия. Однако всем отдельным качествам таланта Левитова недоставало единства, связующего цемента. Он не создал ни типов, ни миросозерцании, ни сколько-нибудь полной картины столь глубоко изученного им быта.

В 1865 году А. И. Левитов сдает экзамен на звание уездного учителя русского языка при Петербургском университете. Получает место учителя недалеко от родины в Ряжске, но вскоре бросает его. Кочует из Петербурга в Москву и обратно. Некоторое время работает в Московском пансионе, служит на железнодорожных станциях, дает частные уроки в Москве, но нигде не может долго удержаться. В 1868 году поселился в Сергиевской пустыни, написал здесь очерки «Ни сеют, ни жнут», «Бесприютный». В 1870 году им написаны «Московские уличные картинки», «Мое детство», «Деревенские картинки» и др. В эти годы в творчестве Левитова обнаруживается постоянное стремление к укрупнению эпического жанра. Так, ещё в 1861 году он пишет повесть «Накануне Христова дня». В 1870 году начинает работу над романом «Сны и факты». Судя по тому, что произведения Левитова при жизни несколько раз переиздавались, он был популярен среди современников.

В 1870 году в течение полугода Левитов работал помощником начальника станции на Николаевской железной дороге. В 1871–1872 годы был редактором иллюстрированного журнала «Северное сияние». С середины 1870 года по существу ничего не писал.

Умер в Москве.

Последние годы жизни были особенно тяжелыми. Ничтожные заработки, частые запои, обострившийся туберкулез окончательно подорвали здоровье. В конце 1876г. он простудился и вскоре скончался в клинике Московского университета. Похоронен на Ваганьковском кладбище.

Сочинения:

Собрание сочинений : в 2 т.— М., 1884; 
Полное собрание сочинений : в 4 т. /вступ. ст. В.А. Никольского.— СПб., 1905; 
Собрание сочинений : в 8 т.— СПб., 1911; 
Сочинения.— М., 1977; 
Насупротив! : рассказ //Важская область.— 1992.— №5.— С.34-42.

Литература:

Успенский Н.В. Из прошлого /Н.В. Успенский.— М., 1889; 
Иванов Д. От Севера – к России : о писателе-шестидесятнике А. Левитове /Д. Иванов //Правда Севера.— 1945.— 24 нояб.; 
История русской литературы XIX в. : библиогр. указ.— М.; Л., 1962.— С.408-409; 
Силаев А.Я. Лиры звон кандальный /А.Я. Силаев.— Липецк, 1963; 
Сальников А. «Попрошу кого-нибудь дописать…» /А. Сальников //Важская область.— 1992.— №5.— С.42-48; 
Чанцев А.В. Левитов Александр Иванович /А.В. Чанцев //Русские писатели, 1800-1917 : биогр. слов.— М., 1994.— Т.3.— С.304–307, портр.; 
Крупчанов Л.М. Левитов Александр Иванович /Л.М. Крупчанов //Русские писатели, XIX век : биобиблиогр. слов. : в 2 ч.— М., 1996.— Ч.1.— С.415-418