Доморощенов С.Н. «Очарованный Словом»

Очарованный Словом : биографический очерк о Владимире Личутине / Сергей Доморощенов. — М. : Вече, 2024. — 416 с. — (Проза Русского Севера).

О книге:

Это первая полная биография современного русского писателя, уроженца мезенского района Архангельской области Владимира Личутина, выпущенная отдельным изданием. И третья книга, вышедшая в партнерстве издательства «Вече» и АРО СП России в серии «Проза Русского Севера».

«...По складу письма сразу виден сочинитель: иль гордец он, иль простец, иль на дуде игрец, самовлюблённый он иль Богом удивлённый, кто всякий смысл на небесах прочитывает» (В. Личутин «Сон золотой»).

Владимир Личутин — широко известный писатель, лауреат многих премий (Льва Толстого, Фёдора Абрамова, Правительства Российской Федерации и др.), не гордец, не простец, не самовлюблённый. На дуде игрец? Нет. Дуда — род волынки, а Личутин волынку не тянет. Богом удивлённый? Да. Однако двумя словами творчество и судьба Владимира Владимировича Личутина не определяются. А какими ещё? Эти слова подбирает в книге Сергей Доморощенов.

Фрагмент из книги:

Детство, сон золотой

— Ну, вот приехали. Жердь — Москва, Кильца — Вологда, — сказал Семён Житов. Внук не понял. — Почему? — спросил. — Вырастешь — узнаешь, —
усмехнулся дед. А переступив порог дома, пожаловался жене:
— Спокаялся я с этим огоряем...
Около горя, совсем рядом с ним был дед. Пожалел, наверно, что взял неслуха в деревню на лето.
Семён Егорович Житов, отец матери нашего героя, впервые повёз паренька к себе в Жердь, что за Пёзой-рекой, в тридцати километрах от Мезени, районного центра, совсем небольшого города. Пока ждали перевоза, шустряк, усмотревший беспризорную лодку, вскочил в неё, оттолкнулся от берега, и потащило его течением к устью, где «неукротимая Мезень-река распахивала навстречу свои широкие объятья», как написал Владимир Личутин в автобиографической повести «Сон золотой». А лодка была дырявой да без вёсел, и на глазах деда путешественник стал тонуть; российская литература едва не осталась без своеобразного имени, но обошлось — судьба Володьку Личутина хранила. (Как точно было дело, Владимир Владимирович Личутин подзабыл: то ли весло оказалось в посудине, то ли течением прибило её к берегу).
— Вовка, ты уже большой мужик. Ведь тебе уже восемь лет. А ведёшь себя как пацанёнок, — увещевал внука бывший царский фельдфебель, ясноглазый, остроносый, рыжеусый.
О чём говорит этот эпизод из 1948 года? О таком же своенравном личутинском характере, как у Мезени-реки с её мощными приливами и отливами (одни из самых высоких в мире). И о том, что в мезенской глубинке восемь лет — это уже и в самом деле немало. А ещё — можно назвать того парнишку «гиперактивным ребёнком». (Вдобавок уже на второй деревенский день «сунул руку в старую молотилку на гумне, новые деревенские друзья повернули шкиво, шестерёнки зачарованно закрутились на валах», испытателю едва не изжевало правую руку, всё лето ходил с перевязью через плечо). Хотя насчёт гиперактивности — всё же вряд ли, просто вёрткий был мальчуган, ловкий и настырный. Настырность ещё как поможет ему в жизни!..
Огоряй уже не застал в Жерди бабушку Марию (Марию Матвеевну) Житову. О ней в своё время расскажет ему мать.
Семья деда была записана в 1930 году в разряд «лишенцев». А это значит, — избирательных прав и права голоса на сельских собраниях не имеете, обязательный сбор (твёрдое задание) сельская налоговая комиссия учредила немалый. И радуйтесь, что не назвали вас кулаками и не загнали за Можай!.. Так что гоните и деньги, и молоко, и масло, и сметану, мясо, шкуры...
Чтобы продемонстрировать лояльность к власти, решено было — дедом, наверно, — повесить в переднем простенке избы портрет Сталина. Когда жизнь допекала (дед и бабушка вынужденно обходились без молока, дети пили его, разведённое, с блюдечка), Мария хватала ухват, тыкала рогами в лицо вождю и кричала: «Чтоб ты сдох, жид проклятый!».
Уже много позже Владимир Личутин решит, что слово «жид» пришло на Мезень, наверное, из староверческих духовных стихов. А «еврейского вопроса» на Мезени не было. И нет.
Отступление от «Сна золотого». 11 февраля 1931 года Северный краевой комитет Всесоюзной коммунистической партии (большевиков) принял постановление «О ходе подготовки к весеннему севу и коллективизации». Этим решением была спущена на места директива: увеличить первоначально данные крепким хозяйствам твёрдые задания по семенам и фуражу и не отпускать им ни кредитов, ни сельхозорудий. Крестьянин-единоличник должен был с лихвой испытать налоговый пресс государства, сдаться и пойти в колхоз. В 1931 году в результате этой жёсткой политики процент коллективизации пополз вверх: единоличники среднего и пожилого возраста подались в колхоз вслед за молодёжью.
В общем, Житовы, ещё раз: бойтесь записи в кулаки, выполняйте твёрдое задание, платите налоги сполна!.. И громкое слово против власти сказать остерегайтесь. А то как Ивана Михайловича Нечаева, отца восьмерых детей, уведут — и с концами. Каково жене Анне Павловне — четверо малолетних детей!.. Но и её вскоре арестовали — присудили полтора года. Благо, взрослые дочери и сын не дали пропасть младшим сёстрам и брату.
В 1937 году Анна Павловна ещё десять лет получила, их тоже отбарабанила...
Житовы платили налоги исправно. Поэтому через пять лет после вынесения решения о наказании перестали быть лишенцами. При том, что пашню и сенокосы отводили им, как и другим наказанным, дальние, скот надо было пасти в лесу, и то за плату лесхозу, а в лесу-то волки и медведи охотно питались коровами и телятами...

Источник:

Сообщество «ВК» «Северные писатели»

 

Об авторе:

Сергей Николаевич Доморощенов — писатель, журналист, член Союза писателей и Союза журналистов России. Автор книг очерков, интервью, рассказов. Многие годы занимается жизнеописанием замечательных земляков. Среди его работ: «Великий счастливец» — о писателе-пинежанине Фёдоре Абрамове; «Гиперборея Александра Михайлова» —  о критике и литературоведе; «Сказочник весёлый, невесёлый человек» — о художнике и писателе Степане Писахове. Лауреат премии им. Ф. А. Абрамова «Чистая книга».